|
- Если уж вы предлагаете, то мне нужен молоток, тюбик смолы и гвозди по десять центов.
- Собираетесь строить новый мост? - поинтересовался Фил.
- Я собираюсь строить баржу, - ответила Чарли. - Но новый мост необходим. Эта старая развалина...
- Ему почти пятьдесят лет, - прервал ее Фил, - а члены городского управления, кажется, считают, что он простоит еще пятьдесят, и пытаются меня в этом убедить. Займитесь чем-нибудь более реальным. До свидания, мои красотки. Расставание - это сладкая печаль <“Прощанье в час разлуки несет с собою столько сладкой муки...” - цитата из “Ромео и Джульетты” У Шекспира.>.
- И это называется Гарвард, - возмутилась Чарли, но едва слышно. - Даже Шекспира не может правильно процитировать.
- Да, действительно, - соловьем залилась Эмилия и кинулась к Филу.
Мне следует запомнить это представление, подумала Чарли. Эмилия получит в награду высшую оценку - поцелуй, а мне это безразлично. Особенно если обратить внимание, как кисло выглядит Фил. Больше старания, мисс Эмилия Фрейтас, или отправляйся восвояси! Убери лапы от моего мужчины. И еще - не забыть бы одной вещи, как только Фил уйдет. А пока она посмотрела на него взглядом ученицы младших классов и холодно пробормотала: “До свидания”. Фил, насвистывая, ушел, а Эмилия, вся в мечтах, лениво прошествовала на кухню. Чарли взяла скрипку и снова вернулась к своим бесконечным гаммам.
- Это продолжается уже битых два часа, - пожаловалась Эмилия, явившись из кухни. - Нельзя ли прекратить этот вой?
Чарли играла с трудом, стараясь не порвать струны. Услышав Эмилию, она опустила смычок и покачала головой.
- А вы играете, Эмилия? - кротко спросила она.
- Конечно, на пианино и аккордеоне. У нас в семье всегда уделяли внимание культуре.
- Я так и думала. - Чарли сгибала и разгибала пальцы: после шестинедельного безделья мышцы ослабли. - Могу я вам дать совет?
- С какой стати? - огрызнулась Эмилия. - Мы с вами, в конце концов, не закадычные подруги. Вы скоро уйдете, а я приду, но на этот раз заполучу кольцо на палец прежде, чем...
- Да, - прервала ее Чарли, - я вас понимаю. Но мы ведь обе женщины, Эмилия, а живем в мире мужчин, и мне не хотелось бы, чтобы вы испытали то, что испытала я.
- Например?
- Никогда не говорите ему, что вы умеете играть, - прошептала Чарли.
- Неужели? Вы хотите остаться единственной музыкальной звездой на местном небосклоне?
- Я? - В смехе Чарли звучала горечь. - Поверьте, если бы я знала заранее, я бы даже не заикнулась Филипу о музыке.
- Ну что ж, расскажите, - попросила красавица блондинка.
- Вы ведь, конечно, знаете, что у Фила нет слуха. Абсолютно. Вы слышали, как он насвистывал, уходя. Он полагает, что это музыка. Единственный жанр, который он признает, - это кантри.
- А если не играешь кантри?
- Он не отличит одну песню от другой, но, как типичный выходец из Новой Англии, приходит в ярость, если ему говорят об этом. Как вы думаете, что случилось у меня с ногой?
- Вы хотите сказать?..
- Ага. Я играла Римского-Корсакова, а он заявил, что я издеваюсь над ним и...
- Господи, он вас снова побил?
- Не совсем, - ответила Чарли. Все-таки трудно врать, подумала она. Выдавать ей порциями или выложить сразу, пока я в ударе? - Нет, не то чтобы побил, он ударил меня ногой по колену и отшвырнул в сторону.
- Я не верю, - пробормотала Эмилия. - И почему вы мне все это рассказываете?
- Я уже говорила. Я скоро уйду, Эмилия, и буду чувствовать себя виноватой, не предупредив вас насчет Фила. Нам, женщинам, и так трудно жить, а если еще мириться с хулиганом... - Здесь надо было бы уронить слезу, но не получилось. Поэтому Чарли взяла скрипку и направилась в спальню. - А вообще, не обращайте на меня внимания, дорогая. Вы старше и опытней меня. Но - будьте осторожны!
И на этой высокой ноте Чарли удалилась, не испортив важного акта драмы.
Следующее утро было ясным и жарким. Но когда Чарли сообщила свою новость Филу, и погода и разговор стали тягостными.
- Но почему вы вдруг хотите вернуться к себе? - сердито потребовал он объяснения, глядя на нее в упор и забыв про ложку с кашей, которую не донес до рта. Молоко расплескалось и потекло у него по подбородку.
- Боже мой, да не кричите на меня с утра! И вообще не смейте на меня кричать. - Чарли отставила от себя тарелку и едва не швырнула ее. - Мне не нужно ваше разрешение, чтобы вернуться в собственный дом.
Сцена грозила перерасти в грандиозный скандал, однако Фил, против своего обыкновения, тут же замолк. Наступила тишина, только Бет Сатерленд осторожно орудовала у плиты.
- Что ж, если вы не переносите жару, вам лучше уйти из кухни, - сказал наконец Фил.
Чарли снова придвинула к себе тарелку с кашей и стала усердно ее уписывать. Как раз сегодня она не собиралась уходить. Можно было бы еще поиграть в эти игры, впрочем, все уже и так ясно.
- Ну что? - спросил Фил.
- Ничего, - ответила Чарли, плотно сжала губы и с трудом встала на ноги. С рукой дело явно шло на поправку, она полагала, что врач сегодня снимет повязку. Что же касается колена, то отек спал, и она вполне могла передвигаться на костылях. - Итак, я ухожу, - сказала Чарли и вышла из кухни.
- Счастливо. - Фил даже не встал из-за стола.
Странные отношения! - думала Чарли. То он Бог знает как со мной обращается, а потом хочет, чтобы я с ним целовалась. Все было бы просто, если бы не эти дьявольские поцелуи. В спальне Чарли попыталась решить, как ей переезжать, и ответ не замедлил явиться в лице Бет Сатерленд.
- Спасибо вам за помощь, - поблагодарила Чарли. - Вы такая приятная женщина, и как вам удается ладить с таким... - Чарли никак не могла подыскать нужного слова.
- Противным, - подсказала Бет.
- Вот-вот. Противным человеком, - со вкусом произнесла Чарли.
Именно: противный, хотя и не во всем! Ведь не во всем, Шарлотта Макеннали? Не во всем.
- Если вы упакуете мою сумку, Бет, я пойду во двор отпустить Хэнку.
Страница 32 из 44
Следующая страница
|
