|
- Да проверяли, - безнадежно махнул рукой Казаков, - районный следак сказал - ты их дождался и через десять минут пулей вылетел. Они еще на тебя разозлились. Ты указаний надавал и слинял быстренько. А кому охота копаться? Там же все очевидно: острая сердечная недостаточность. От Черемушек до Шмитовского езды минут тридцать пять, от силы сорок. Пробок в воскресенье никаких особых не было. А ты сколько ехал?
Кротов ехал до Шмитовского час. Пятнадцать минут ушло на поиски бензозаправочной станции в плохо знакомом районе, еще десять - на заправку.
- Мне пришлось заправиться. Бензин был на нуле. Вот тебе и двадцать минут.
- А зачем тебя вообще в Черемушки понесло, к этому, как его?
- К Курочкину. К Дмитрию Захаровичу Курочкину. Он - тот самый врач, который сказал, будто ребенок погиб. Именно он усыпил Лену и отправил в Лесногорск. Согласись, мое желание побеседовать с ним вполне понятно.
- Ox, Cepera, - тяжело вздохнул Казаков, - я понимаю, у тебя любовь: ты ходишь с сияющими глазами и с идиотически-счастливой физиономией. Но ведь тебе сорок лет, ты подполковник МВД, у тебя высшее юридическое образование. Неужели ты не понимаешь, что вся эта история с похитителями неродившихся младенцев бред. Я ведь после твоего звонка консультировался со специалистом из Минздрава. Он мне популярно все объяснил. В Лесногорской больнице действительно работает экспериментальная лаборатория. Она существует уже три года и к беременным женщинам отношения не имеет. Никакая мафия за твоей зазнобой не гоняется. А убийство, вернее, покушение на убийство - чистая бытовуха. Ревность. Где ты видел, чтобы киллер таскал с собой в кармане фотографию жертвы? Сейчас я тебе вкратце обрисую предварительную версию, а ты мне возражай.
- Чью версию? - усмехнувшись, спросил Кротов.
- Генеральскую. Так вот. Убитый Бубенцов узнает о романе своей бывшей жены.
- Они развелись восемь лет назад, - напомнил Кротов, - у него потом две семьи сменилось.
- Но последний раз встречались три месяца назад, и он хотел возобновить с ней отношения. Может, он всю жизнь ее одну и любил, а она его послала подальше. Он звонит, назначает ей встречу, просит прийти в тихий безлюдный дворик, где произошло их последнее объяснение. Там капитальный ремонт, народу ни души. В состоянии аффекта он стреляет в другую женщину, которая случайно зашла во двор и имела несчастье быть похожей на Полянскую, особенно издали, в темных очках. Убитая падает, очки слетают. Обнаружив ошибку, он кое-как прячет труп, несется в квартиру, где объект его страданий преспокойно принимает душ. А в самый решающий момент входишь ты и успеваешь пальнуть на секунду раньше. Ты поступил совершенно правильно: спас жизнь женщине и ребенку, застрелил убийцу. И тогда вполне естественно, что Полянская как бы не помнит, кто ее так заботливо вытаскивал из душа и укладывал в постельку. Она, конечно, не выдаст тебя. Между прочим, обморок, который, по ее словам, с ней случился, не может продолжаться более трех минут. Так что покушение на твою зазнобу - чистая бытовуха.
Кротов сидел молча и слушал Казакова спокойно. Он еще в самом начале разговора поставил перед собой задачу - спокойно слушать.
- Ну, возражай мне, что ты молчишь? - Казаков нервно крутил сигарету. Многие годы он курил только "Яву", и даже когда Москва наводнилась импортными сигаретами всех марок, своей привычке не изменил. Покупал "Яву" блоками, раскладывал по батареям распечатанные пачки, долго сушил…
- Не буду, - сказал Кротов, - не буду я тебе возражать. Ты сам прекрасно понимаешь, что вся эта версия про Отелло с глушителем и отмычками - чушь собачья. И что Полянская - не сумасшедшая, тоже догадываешься, хотя никогда ее не видел. Кстати, с кем именно ты консультировался? Не с Буряком случайно?
Казаков кивнул.
- Врет твой Буряк! И ты сам это чувствуешь, - закончил Кротов.
- Ну, чувствую, и что? - Казаков наконец закурил почти выпотрошенную "явину". - Ты лучше спроси меня о другом: зачем тебе, Сергею Кротову, понадобилась вся эта инсценировка с третьим неизвестным, если в твоих действиях, продиктованных крайней необходимостью и совершенно понятных, не было состава преступления? Куда делось оружие, из которого ты стрелял? Или - как мог Бубенцов обознаться, даже в состоянии аффекта, если до смерти любил твою Полянскую? Как он мог ее с кем-то перепутать?! В общем, вопросов масса, а в итоге получается тухлый "висяк".
Кротов встал.
- Я могу идти, товарищ полковник? Меня как - только от этого дела отстранили или от всех сразу?
- Ладно, Серега, брось. Ты на меня-то бочку не кати. Нам с тобой еще к генералу на ковер… В общем, так. Ты сейчас берешь неделю в счет своего законного отпуска. Тебе надо заняться здоровьем и нервами твоей Полянской и многими другими неотложными домашними делами. Если что - звони, буду держать тебя в курсе. Но не забывай, ты будешь заниматься своими частными делами. А я чем могу, помогу.
Полностью противореча своим привычкам, Казаков встал и проводил своего заместителя до двери кабинета.
- Слушай, Серега, а этот ребенок - твой или нет?
- Мой, - ответил Кротов и вышел.
***
Лаборантка Любочка, которой Кротов отдал на экспертизу банку с прозрачной жидкостью и преподнес в качестве аванса за срочность коробку конфет "Рафаэлло", пила в углу лаборатории кофе с этими самыми конфетами.
- Спешу вас обрадовать, Сергей Сергеевич! - улыбнулась она. - В этой банке жидкость, по своему составу напоминающая - знаете что? Околоплодные воды! Это фантастика - наполнить околоплодными водами банку для капельницы! Кофейку хотите?
- Не откажусь, спасибо. - Кротов придвинул стул и сел. - Могу еще добавить, что в жидкости этой находился скорее всего живой плод. Вам сахару сколько?
- Два куска, - машинально ответил Кротов. - Разве это тоже можно определить?
- Нельзя сказать с абсолютной точностью, был ли плод здоровым, но что он был живой - это стопроцентно. При мертвом плоде воды содержат примеси мекония, мутные, бывают зеленоватого или коричневатого цвета. А эти - чистенькие.
Кротов закурил. Любочка аккуратно вытянула сигарету из его пачки. Он щелкнул зажигалкой.
- Извини, забыл тебе предложить.
- Ничего. Еще налить кофе?
- А давай! - весело согласился Кротов. - Теперь скажи мне, эти околоплодные воды могут быть ядом или чем-то в таком роде?
- Ну что вы! Совершенно безобидная жидкость.
- Но ведь они в банке для капельницы. Что будет, если их ввести внутривенно?
- Насколько мне известно, такого никто никогда не делал. Но теоретически это смерть. Эмболия околоплодными водами. При вскрытии поставили бы именно такой диагноз. Патология крайне редкая, но бывает ведь. - Любочка глубоко затянулась. - Жидкость в капельницу можно ввести только шприцем. Банка практически герметична, обычно протыкают иглой. Да, очень интересно… Я бы сказала, чисто медицинское убийство. Причем убить так можно только женщину в послеродовом периоде и только в условиях больницы. Тогда ничего невозможно будет даже заподозрить…
- Ты пальчики сняла?
- Обижаете, Сергей Сергеевич!
- Спасибо тебе, Любочка. Ты эти пальчики сохрани. А результаты экспертизы оформляй по всем правилам. С меня еще коробка "Рафаэлло".
- И в какой же это больнице есть врачи такие изобретательные? - улыбаясь, спросила Любочка. - Узнать бы, чтоб туда не попасть случайно.
- Да есть один маленький городишко в Московской области. Только скоро эти изобретатели перестанут быть врачами, - успокоил ее Кротов.
***
Страница 48 из 75
Следующая страница
|
