|
Бориса Симакова вторую ночь подряд мучила бессонница. Он пробовал все вечернюю прогулку, теплую воду с медом, валерьянку с пустырником. Но заснуть не мог. Было искушение - принять таблетку снотворного. Но он знал свой организм и не хотел к навалившимся проблемам прибавлять еще одну: ведь две-три ночи со снотворным, и потом без него вообще не уснешь, и надо будет все увеличивать дозу.
Жена Регина не могла спать при свете. В соседней комнате посапывал трехлетний Тема. Измотанному Симакову оставалось сидеть на кухне и читать детективы Чейза. Раньше после пяти-шести страниц любого иностранного детектива он засыпал моментально. А теперь заканчивал читать уже сто двадцатую страницу, а сна не было ни в одном глазу.
Впрочем, в теперешней его ситуации уснуть мог бы только человек с железобетонными нервами.
Одно дело - высказать все этой страшной бабе, швырнуть ей в морду заявление об уходе, хлопнуть дверью. И совсем другое - остаться наедине с результатом этого приятного, красивого поступка, который доставил ему истинное удовольствие.
С какой радостью вышел Борис из кабинета Зотовой! Он шел домой по пустым улицам и думал, что дальше все будет хорошо, просто отлично. Он закончит ординатуру в будущем году, найдет работу в каком-нибудь кооперативе, а если повезет - в частной клинике. Почему нет? Он классный специалист, такие везде нужны. Потом можно будет заработать на небольшую квартирку в Москве, обменять Лесногорскую с доплатой, машину купить. Можно ведь зарабатывать деньги, не делая тех гадостей, которые он делал, работая с Зотовой. Да, теперь все будет хорошо!
Но от радости не осталось и следа после утреннего разговора с женой. Выслушав новость, Регина сказала:
- Ты с ума сошел? На что мы будем жить?
- Да ты хоть знаешь, чем мне там приходилось заниматься?
- Не знаю и знать не хочу. Ты кормил семью. Если вы с Зотовой воровали, так все воруют. Главное - не попадаться.
- А ты хоть представляешь, что именно мы воровали?
- Мне это неинтересно.
На сем разговор был окончен. Итак, Симаков потерял работу, а теперь может запросто потерять и семью. У Регины было твердое убеждение: мужчина обязан кормить семью, а если не может - он не мужчина, не муж и не отец.
В результате своего красивого жеста Борис теперь не только кормить, но и гарантировать безопасность своей семье не может. Угрозы Зотовой - не блеф. Значит, либо надо приползти к ней на брюхе: "Амалия Петровна, простите меня, дурака, погорячился", либо идти против нее.
Первое было невозможно. Он потерял бы уважение к себе, растоптал бы себя самого. Остается второе: потягаться с Зотовой. А почему нет? Пожалуй, это единственно возможный и достойный вариант.
Решение созрело, и Симаков наконец смог спокойно заснуть.
***
Дверь, за которой могла бы скрываться лаборатория, Валя Щербакова нашла в самом конце коридора, в маленьком закутке. Раньше Валя ее не замечала, но теперь, подойдя поближе и разглядев внимательно, обнаружила, что дверь эта отличается от других - она стальная, с каким-то мудреным замком, и на ней нет никакой таблички. Ни разу за всю свою практику Валя не видела ее открытой.
"Да, скорее всего лаборатория именно там, за стальной дверью. А что толку? Я все равно туда не войду, - подумала она. - Надо последить за Зотовой, посмотреть, кто входит туда, кроме нее, что туда приносят, что выносят оттуда".
Валя побрела по коридору к ординаторской, размышляя о том, что пользы от ее шпионажа будет мало. Если и правда в больнице происходит весь этот кошмар, доказать ничего не удастся. Не допустят…
Дверь в маленькую отдельную палату, где лежали послеоперационные больные, была приоткрыта. Вале показалось, что оттуда раздаются тихие всхлипывания.
В палате было темно и душно. Лежавшая на койке женщина горько плакала.
- Что случилось? - тихо спросила Валя. - Вам плохо?
- Да, - ответила женщина, - мне плохо. Я так хотела девочку. Она была живая, я бы выходила ее.
- Вам сделали искусственные роды? - догадалась Валя и присела на край койки.
- Да. Но сказали, что был выкидыш. Валя взяла женщину за руку. Рука была ледяная.
- Хотите, я вам чайку горячего принесу?
- Девушка, миленькая, который сейчас час? - Женщина приподнялась на койке.
- Без десяти одиннадцать.
- Я вам номер скажу, вы позвоните; пожалуйста, моему мужу. Конечно!
***
Георгий Глушко ждал звонка. Вечером, когда он пришел домой с работы, теща, сидевшая с детьми, сообщила:
- Звонили из консультации. Лидочку прямо оттуда увезли в больницу на обследование. В какую именно больницу и что случилось, не сказали.
Георгий сильно нервничал. Вера Александровна покормила ужином его и детей и уехала домой.
- Станет известно что-нибудь, сразу звони, - сказала она на прощание, звони в любое время. Завтра суббота, я приеду утром, посижу с мальчиками, а ты отправляйся к Лидуше в больницу. Только узнай, в какую.
В десять вечера Георгий уложил детей, прочитал им очередную главу "Пеппи Длинныйчулок", погасил свет в детской и отправился на кухню. Поставив чайник на огонь, он закурил и стал думать: что могло случиться с Лидой?
У нее уже двадцать вторая неделя. До сегодняшнего дня все шло нормально. Интересно, в какую ее увезли больницу? И зачем? Почему до сих пор никто не звонит?
Впрочем, было бы что серьезное, сообщили бы. Сейчас уже поздно, а завтра утром Лидуша сама позвонит. Но лучше бы сегодня узнать.
В коридоре раздалось шлепанье босых ног, на пороге кухни возник двухлетний Данилка.
- А где мама? - спросил мальчик, сладко зевая.
Страница 28 из 75
Следующая страница
|
